Пытались под патрон 7,62ґ54R отечественные оружейники, среди которых был тот же Токарев, сделать что-нибудь хорошее и «быситро стреляющее» на замену «мосинки», где каждый раз после выстрела приходилось затвор передергивать.

Вот только если и выходило что-то путное типа СВТ или АВС-36 у того же Симонова, то детище получалось капризное, требующее от стрелка постоянного внимания и ухода – ведь оружие, как и женщина, всегда должно получать смазку и ласку.

Набранные из деревень солдаты, вчерашние крестьяне, технической грамотностью не отличались и, столкнувшись с самозарядной или автоматической винтовкой, старались поскорее от нее избавиться. При первой удобной минуте меняли ее на неприхотливую, проверенную временем трехлинейку. СВТ именовали не иначе как «капризной Светкой». И ничего тут не поделаешь – призывной контингент или мобилизованные радением не отличаются, и лишь хлебнув войны до горла, обагрив руки кровью до локтя, начинают ценить эффективность оружия.

Но такие ветераны или хорошо подготовленные солдаты в массовых армиях всегда меньшей долей представлены, вот их и вооружают в первую очередь. В той же морской пехоте СВТ всю войну была в большой популярности – на корабле матросы хорошие технические специалисты, плохих держать не станут, живо спишут на берег, в экипаж.

– Дорогие они, одна по цене пяти трехлинеек. Никто выпуском сейчас озадачиваться не станет. Овчинка выделки не стоит! А вот на ручной пулемет время можно потратить, но не на ДП с «блином», а на РП-46. Вот только время для единого пулемета еще не пришло, да и производство его сейчас не осилить – стволов ведь нет, их сейчас изготовить большая проблема даже для оружейного завода.

Фок, тяжело вздохнув, отставил трехлинейный патрон в сторону, взял соседний, что на вид казался чуть короче и заметно тоньше. Патрон к «арисаке» был с такой же округлой пулей, которая, однако, была на три грамма легче «русской». В годы Первой мировой войны у Японии закупили полмиллиона «арисак», приобрели также там и в Англии почти восемьсот миллионов патронов. В Петербурге даже наладили производство двухсот тысяч патронов в месяц, настолько была в них нужда на фронте.

– Хорош патрон, как раз для таких целей предназначен. Калибр уменьшен больше чем на миллиметр по сравнению с германскими, английскими, французскими и русскими патронами. И гильза короче, меньше насыпка пороха, меньше вес, да и стоимость ниже. Больше всего подходит для винтовки, отдача меньше. По точности «арисака» не уступает, при меньшем калибре она в бою равноценна трехлинейке.

Фок продолжал крутить патрон в пальцах, появилась идея.

– Хм, из автомата Федорова я стрелял, там короткий ход.

Фок вспомнил, как в декабре 1939 года его роте перепало два десятка автоматов, сделанных в начале двадцатых годов. И финны на себе это сразу прочувствовали, их «Суоми», неплохой пистолет-пулемет, на средних дистанциях превращался в безвредную хлопушку. Зато для пули «арисаки», а именно на эти патроны Федоров сконструировал свой автомат, самое то – только ветки с елей и сосен осыпались. Да и стрелять можно было короткими очередями в три патрона в случае нужды, если финны наступать осмеливались или контратаковали по снегу. Порой он ночами видел сны: та страшная зима врезалась в память сидением в котле…

– Но вот конструктивно образец Федорова уступает автомату Калашникова, где схема на отводе газов. Хотя по весу с АК-47 сопоставим. Промежуточный патрон изобретать не нужно – этот «японец» вполне его заменит. Наш – 7,62ґ39, этот – 6,5ґ50. Навеска пороха у последнего чуть больше, но скорость пули сопоставима, у «калаша» даже больше. А патрон к «арисаке», если пулю сделать остроконечной, натовскому промежуточному патрону 7,62ґ51 уступает по мощности. Сгодится!

Фок отложил патрон, изрядно повеселел: трофейных винтовок и патронов к ним захвачено в достатке, так что проблемы в стволах нет. Применить рабочую схему, проверенную, и воссоздать по памяти. Нужно только время и опытные кадры – не самому же делать. А таковых найти можно, было бы желание, а оно есть. Если не убьют и наступление будет удачным, то время появится, и он поедет в Дальний. Да и саму «арисаку» надо немного модернизировать, как сделали это японцы, – видел такие винтовки и стрелял из них многократно. Да и переделки там пустячные…

– Все, отставить мысли, у меня осталось два часа сна, а уже почти полночь. На рассвете наступление. Спать!

Отдав себе команду, Фок прикрылся шинелью, смежил веки и через несколько минут уже заснул…

Глава 45

– Вам не кажется, Николай Оттович, что концепция Эмиля Бертена оказалась ошибочной: три его крейсера не в состоянии драться с броненосцем. Смотрите, во что их «Полтава» превращает!

Действительно, в лучах заходящего за горизонт солнца горящий японский флагман выглядел красочно: осев на корму, головная «сима» выглядела жалко, нещадно избитая снарядами русского броненосца. По уверениям сигнальщиков, в корабль попало не меньше двух 12-дюймовых снарядов и с десяток 6-дюймовых, что хватило кораблю под флагом вице-адмирала Ситиро Катаоки за глаза. Так что избитый крейсер вывалился из строя, и его сменил идущий вторым «Мацусима», до этого фактически не обстреливаемый. С него стреляла пушка ГК – время от времени чудовищные всплески вставали то с носа русского броненосца, то с кормы, но с недолетом в пару кабельтовых. Так что расстреливать огромный Дальний, совершенно беззащитный город, если не считать трех 152-мм пушек Кане, или вести огонь по движущемуся кораблю, который гораздо сильнее, – есть большая разница, которую японцы уже прочувствовали.

– Эти крейсера сейчас даже с нашими перевооруженными канонерскими лодками драться не могут – смотрите, как японцам достается!

Эссен был прав: идущий вторым «Хасидате» выглядел уже не так браво, как в начале боя. До того он получил с береговой батареи только один 152-мм снаряд, но сейчас нахватался чугунных фугасных бомб весом в два с половиной пуда каждая. Канонерские лодки получили их от береговых батарей вместе с орудиями, и три шестидюймовых орудия били по вражескому кораблю с максимальной скорострельностью.

Матусевич машинально отметил, что адмирал Алексеев оказался полностью прав, когда три недели тому назад потребовал быстрого перевооружения канонерок. Хорошо, что едва успели за этот чрезвычайно короткий срок проделать все работы практически в авральном круглосуточном режиме: демонтировать носовой каземат и часть надстроек, снять старые пушки и установить новые, подкрепив палубы под ними и изготовив стальные щиты. В обычное время провозились бы полгода, пока согласовали бы все вопросы. И это без бумажной волокиты переписки, на которую ушло бы не меньше трех месяцев при самом оптимистическом варианте.

Перевооружение бронированных канонерок кардинально изменило развитие боя – ситуация этим вечером стала принципиально иной, ведь установленные ранее в носовом каземате 229-мм пушка и кормовое 152-мм орудие стрелять на борт не могли, и канонерка была бы нещадно избита 120-мм пушками японского крейсера. Бортовой залп из шести скорострельных орудий гораздо действеннее, чем один выстрел с носа или кормы. Однако поясная броня «Гремящего» рассчитывалась как раз на попадания таких снарядов, и сейчас бой шел на равных, хотя японский крейсер в два с половиной раза превосходил русского оппонента по водоизмещению.

Идущему третьим маленькому китайскому крейсеру, вдвое меньше «сим» по водоизмещению, было совсем нехорошо – корабль горел и заметно снизил ход. Три пушки Кане, установленные на «Отважном», показали свое полное преимущество над двумя точно такими же по калибру орудиями Армстронга. А из носовой башни, где была парочка 210-мм изделий Круппа, японцы пока не добились ни одного попадания. Так что «Сайен» выглядел откровенно жалко, и в конечной его участи Матусевич не сомневался – подранков всегда добивают в морском бою.

– «Пересвет» с «Дианой» выходят из гавани и нас скоро догонят. Так что им тоже будет кого догнать и потопить – до заката времени хватит. Одного не пойму: зачем японцы столь жалкими силами решились на обстрел Дальнего? Они разве не понимали, что мы не станем отсиживаться в гавани? Или надеялись, что наши корабли повреждены настолько сильно, что до сих пор стоят в ремонте?